КНИГА: ПРИЗРАЧНЫЙ МИР. Глава - "Смерч".

СМЕРЧ.

Матвей положил телефон и на миг задумался обо всём, что происходило в его жизни и в его стране в последнее время. Он осознавал, что что-то поменялось. Мир перестал быть прежним. Какая-то незримая угроза повисла не только над его страной, но и над всей цивилизацией. Достаточно было открыть последние новостные сводки или заглянуть в глаза людям, в которых отражалась тревога и глубокое отчаяние. Как будто ожидая очередных бед и катаклизмов, люди живут в постоянном страхе, переживая за себя, свои семьи, своё будущее… Мир поменялся. И в воздухе витало это будоражащее душу и проникающее глубоко внутрь  чувство некой неотвратимости и приближения чего-то нехорошего, чего-то потустороннего…

***

- Любимый, спускайся к нам! – прервал раздумья Матвея звонкий женский голос, донёсшийся с первого этажа их загородного дома. 

Матвей поднялся с кресла и попытался выкинуть все плохие мысли, потому что сейчас он был в самом дорогом для себя месте, в своей семье, очаг которой хранила его нежно любимая и единственная супруга Екатерина. А здесь не пристало думать о плохом. Он сбежал по лестнице вниз и, войдя в гостиную, присел на диване рядом со своей любимой Катей, и окунувшись в её нежные объятья, расплылся в блаженстве от количества флюидов их взаимной любви. Несмотря на семилетний семейный стаж, именно такое ощущение неподдельного счастья давали двум влюблённым людям их объятья и поцелуи. – Именно ради этого стоит жить, - подумал Матвей, глядя на свою драгоценную Катю и на маленького Дмитрия Матвеевича, их второго сына, родившегося почти шесть месяцев назад. Первому сыночку, к великой скорби родителей, не удалось увидеть Божий свет. Он умер в утробе матери, уже столь любимый ей, на восьмом месяце жизни. Катя некоторое время была поглощена чрезмерной печалью, пока не утешилась в объятьях мужа и безусловно любящего её Небесного Родителя. Но полностью и безвозвратно остатки печали канули, когда Катя, плача от счастья, впервые приложила к груди новорождённого Дмитрушу. Наконец у них появился долгожданный наследник. И теперь, только что убаюканный мамой он сладко спал в своей колясочке. В телевизоре кто-то пел, но его никто не смотрел, он включался в этом доме больше для фона, если не считать новостные передачи, хорошие семейные фильмы и христианские проповеди, которые в свободное время очень любил смотреть Матвей.

- Ну как спалось, какие планы в первый день отпуска? –  спросила Катя.

- Всё отлично! Есть несколько вопросов в городе, которые надо решить, а потом я приеду, и мы вместе едем  к моим в Борисполь. Они нас давно ждут, я только что говорил с мамой, она очень соскучилась, и по внуку.  Как ты, настроена ехать?

- А почему бы и нет, мы их давно не видели. Развеемся, - Катя помедлила, -  только ты не задерживайся, пожалуйста, в городе. 

- Хорошо, родная, - он поцеловал её в губы, ещё раз с улыбкой умиления взглянул на малыша и вышел в холл.

   Одевшись и взяв зонтик, Матвей вышел на улицу, где по-прежнему моросил лёгкий осенний дождь и было немного зябко. От этого он на секунду поёжился и быстрым шагом направился к гаражу, чтобы выгнать свой Шевролет-Малибу. Этот представительский седан он смог приобрести, когда имел свой бизнес, ещё до политической карьеры и министерского кресла. И сейчас, наконец, за долгое время, сможет на нём прокатиться, поскольку накануне своего отпуска он дал распоряжение, чтобы часть его подчинённых, включая водителя служебного авто, тоже могли отдохнуть.  Вставив ключи в зажигание, он вспомнил разговор с Сашей и подумал, что стоит скорей увидеть его, чтобы обсудить алгоритм их дальнейших действий. Выгнав машину из гаража, он открыл пультом ворота и, выехав со двора пару раз посигналил, давая понять Петровичу - своему садовнику, сторожу и завхозу в одном лице, что он уехал. Ворота закрылись автоматически. Включив любимую музыку, Матвей ехал по лесополосе, и с нескрываемым удовольствием наслаждался комфортом своего седана.В стерео-динамиках  звучала песня с названием "Контрасты" и философским смыслом. Матвей негромко подпевал автору:

               

                    Кто-то тратит время на пустые разговоры,

                    Кто-то пьёт мартини с голубого хрусталя.

                    Кто-то заключает деловые договоры,

                    Кто-то напивается безумно, как свинья.

                   Кто-то ездит в клубы на шикарных лимузинах,

                   Кто-то в этих клубах убирает сан-узлы.

                   Кто-то закупается  в богатых магазинах,

                   Кто-то забивает в домино одни козлы.

                   Кто-то ищет славы от поклонников и фанов,

                   Кто-то жаждет власти, чтоб использовать её.

                   Кто-то наворованным забил свои карманы,

                    Кто-то на чужое говорит: «оно моё!»

                   Кто-то тратит деньги на элитных проституток,

                  Кто-то пудрит носик колумбийской наркотой.

                  Кто-то занимается в больнице сбором «уток»,

                  Кто-то по неведенью считает, что крутой.

                  А я ищу лишь только одного всегда,

                  Иду туда, куда зовёт меня судьба,

                 Туда куда меня влечёт моя звезда,

                 Моя Жемчужина, с которой не расстанусь никогда!

                  А я ищу лишь только одного Его,

                  Во всей Вселенной лучше нету никого!

                  А я ищу Того, кто жизнь мне подарил,

                  Того, кто путь мне в Небеса Свои открыл.

Выехав за пределы своего дачного посёлка, он прибавил скорость и помчался в столицу, которая находилась километрах в пятидесяти от его дома. На пути ему предстали завораживающие колориты местной и по-осеннему красивой природы, виды тянущегося вдоль дороги леса и полей, мелких речушек и озёр, дачных домиков, нескольких небольших посёлков, каких-то одиноких прохожих. И когда Матвей, сидя в своей по домашнему уютной и тёплой машине, взглянул через боковое стекло, мокрое от мелких быстро растекающихся капель дождя, на эту дивную нерукотворную красоту, ему вдруг стало как-то приятно и хорошо. Чувство детской ностальгии и умиротворения наполнило его сердце, потому что всё у него было хорошо, всё как всегда шло по плану и ничего не предвещало изменений, разве только к лучшему. По крайней мере, так думал Матвей. И у него вдруг появилось желание остановиться, и как пел один их метров эстрады «полной грудью вдохнуть воздух этих полей, уж давно позабытый на вкус». Матвей, раньше частенько любил останавливаясь где-нибудь на природе, просто смотреть в синеву чистого неба, дышать его первозданностью или наслаждаться экзотическим видом пустынных полей, лесов или озёр, созерцая их нетронутою пустошь и чистую гладь. Вот и сейчас он не смог устоять перед манящей далью равнины, горизонт которой замыкал лес. Съехав на обочину, Матвей остановил машину и вышел. Он обнаружил, что мелкая морось прекратилась, так что ему не пришлось брать зонтик. Ступив на мокрую траву, он сделал несколько шагов в сторону равнины. Это было большое не паханное нетронутое бороздами поле, очевидно служившее летом пастбищем. Матвей сделал несколько глубоких вдохов и всмотрелся вдаль равнины. Линия горизонта, очерченная тёмным лесом, была на расстоянии нескольких километров. И тут он обратил внимание на странное продолговатое пятно, которое медленно двигалось со стороны леса в его направлении. Чувство гармонии и умиротворение, которое Матвей испытывал находясь один на один с природой, сменилось странным чувством тревоги. Но что могло насторожить и встревожить видавшего виды, опытного человека?  Подувший в лицо Матвея ветер принёс какой-то странный звук, похожий то ли на гул, то ли на свист, звучавший в глубоких низких тонах… 

***

В это время, в другой параллели и не в нашем часовом поясе в старинном замке из камня под мраком ночи звучали странные молитвы, проникающие сквозь пространство и время. Эти молитвы, похожие больше на заклинания, звучали из уст пятерых, стоящих в кругу и одетых в тёмные плащи-накидки с капюшонами. Внутри очерченного резцом гранитного круга был выгравирован треугольник с большим открытым глазом внутри. Это было всевидящее око древнеегипетского бога Гора. В круге было несколько рунических знаков и написанных на латыни слов, а по краям треугольника была другая оккультная символика. Середину аккуратно выгравированного в камне ока - место его зрачка, занимал большой хрустальный шар. Каждый из стоявших, на древнем языке магов, поочерёдно произносил свою часть заклинания и с пристальным ожиданием вглядывался в шар, не на секунду не отрывая от него взгляда. Слова колдовских молитв, с каждым новым кругом звучали громче и агрессивнее, принимая угрожающие обороты и напоминая какие-то древние заклинания. Эти слова, как будто подхватывались ветром, формировали его потоки и неслись в сторону далёкой украинской равнины. Прозвучала последняя молитва, и одна из стоявших фигур приблизилась к центру круга и нагнулась. Из-под тёмного рукава плаща показалась рука с чёрным агатовым браслетом и перстнем с коронованным в нём обсидианом, расположенном на указательном пальце.  Потянувшись к хрустальному шару, рука замерла в нескольких сантиметрах от него с раскрытой вниз ладонью. Вдруг внутри шара, образовалось вращающаяся тень, имеющая форму вихря, витиевато расширяющегося к верху…

***

Матвей прищурился и пристально всмотрелся вдаль горизонта. Ему вдруг показалось, что он где-то видел похожий тёмный силуэт. От этого его дыхание на миг перехватило, а сердце забилось чаще. Это был вертикальный продолговатый столп тёмного цвета, расширяющийся к верху. Воронковидной формы столп имел сильнейшую динамику и вращался вокруг своей оси, а своим расширенным верхом упирался в тёмную мглу неба. По мере приближения серо-дымчатого вращающегося вихря, Матвей ясно рассмотрел очертания торнадо или смерча, как его принято было называть. - Но откуда это явление здесь появилось? – невольно пронёсся в его сознании вопрос, адресованный видимо к самому себе. Насколько было известно Матвею, эта аномалия никогда не появлялась здесь раньше и в принципе не могла появиться. – Или могла? – с чувством нарастающего беспокойства подумал Матвей и всмотрелся ещё раз в стремительно приближающийся смерч. Это было завораживающее и будоражащее душу зрелище, доселе не виданное им воочию, однако  вселявшее чувство дикой тревоги и смертельной опасности. Убедившись, что это не оптический обман, он быстро направился к машине. Открыв дверь, он ещё раз взглянул на мощные потоки вращающегося торнадо. Комок подошёл к горлу от скорости его приближения. Инстинкт самосохранения выбросил в кровь порцию адреналина. Медлить было больше нельзя. Он прыгнул в машину, провернул ключ зажигания, включил передачу и выжал педаль газа. Машина на мгновение замешкалась, потому как, испытала форсаж от больших оборотов. Всего на доли секунды колёса впились в асфальт, и словно бешенный наездник рванули со старта, стремглав несясь по дороге и обгоняя ветер. К своему удивлению, глядя в правое боковое стекло, Матвей обнаружил, что вихрь поменял направление и движется по пустоши равнины с большой скоростью параллельно машине. Смерч практически сравнялся с ним, а поскольку дорога шла вдоль поля, он двигался почти на одном уровне с автомобилем. Их разделяло около двухсот метров. Матвей прибавил скорость, но расстояние между злобной крутящейся стихией и его машиной, - не сокращалось. И если визуально ему удалось вырваться вперёд, то это только потому, что смерч был уже не сбоку а сзади. Он двигался вдоль дороги, не уступая скорости автомобиля. Во встревоженном разуме Матвея пронеслось огромное количество разных мыслей и воспоминаний. Целая лавина чувств и эмоций обрушилась сейчас на него. Однако одно чувство было доминирующим. И это был страх. Вдруг впереди показался встречный автомобиль. Матвей замигал ему дальним светом, как бы предупреждая об опасности, которую было видно и без особых предупреждений. Водитель видимо не сразу понял что происходит, потому что начал снижать скорость слишком поздно. И в тот момент, когда их машины сравнялись, встречный, Volkswagen едва сумел остановиться. Давать заднюю было уже ни к чему. Спустя несколько секунд, огромный вращающийся поток тёмных воздушных масс, подхватил машину как мелкую щепку и унёс в своём вихре в серую мглу поднебесья. Матвей лишь краем глаза смог увидеть это в зеркале заднего вида. Отчего его страх начал приобретать характерные черты и размах ужаса, причём со смертельным оттенком. Сильная дрожь сотрясла его тело, разум был скован. – Неужели он преследует меня? Это очень похоже на кошмарный сон, - подумал Матвей.

- Но это не сон! А может здесь есть ещё чья-то злая воля? Что будет с моей любимой Катюшей, с сыночком, если вдруг я не выживу в этой борьбе? - вдруг сделал он странное для себя допущение и тут же осёкся, - но даже если это так, это же никакая не борьба! Я просто бегу как трусливый кот, поджав хвост!

Вдруг, во мгновение, подобно вспышке озарения, как будто из затерянных файлов его души, в сознании всплыла библейская история про тонущих в морской пучине от сильнейшей бури учеников и спокойно спящего Учителя. Он ясно помнил сюжет, прочитанный им не раз в Евангелие от Марка, когда  учеников Христа настигла великая буря и шторм, в результате которого их лодка начала наполняться водой и тонуть. В смятении они разбудили спящего на палубе Учителя, испытывая при этом колоссальный страх за свои жизни и стали взывать к Нему о помощи и спасении. На что Иисус отреагировал потрясающим и сверхъестественным проявлением Своей божественной власти над стихиями природы. Он буквально запретил ветру и морю, повелев утихнуть и перестать. Произошло неординарное и беспрецедентное событие: силы стихий природы капитулировали перед властью Слова, прозвучавшего из уст Христа. После чего на море действительно наступила великая тишина. Сразу же после наступления безмятежности и покоя, Иисус упрекнул Своих учеников в отсутствии веры и боязливости, что непременно могло значить одно: у них также была власть, при наличии реальной веры, совершить аналогичную манифестацию Божьей силы над стихиями моря».

Эти мысли молниеносно пронеслись в сознании молодого министра. Человека, который хорошо знал Библию и во многом ей доверял. Он вдруг вспомнил, что немногим позже Иисус задекларировал власть Своих учеников, сказав, что Он даёт её всем верующим в Него.  Даёт реальное право и практические компетенции наступать на всю вражескую силу, независимо от её природы и происхождения, и снабжает верующих необходимыми инструментами для разрушения любого демонического контроля, нивелируя его действия. Причём как на физическом, так и на духовном уровне. Начиная от ураганов и гор, которые вполне могут быть остановлены, связаны или сдвинуты нашей верой. В продолжении: змеи, скорпионы и смертоносные яды, которые нам не смогут повредить. И наконец, болезни, проклятья, а также демонические существа любого ранга и уровня, которые тоже обязаны капитулировать перед могущественным именем Иисуса Христа, звучащего из уст истинно верующего человека… С этими мыслями Матвей взглянул в зеркало заднего вида, и ужаснулся при виде огромного чёрного столпа, который не просто преследовал его машину, но казалось стал гораздо ближе, чем пол минуты назад. Дорога впереди довольно резко поворачивала вправо, поле заканчивалось и по обеим сторонам дороги начинался лес, и Матвея это обстоятельство не могло не радовать. Он решил, во что бы то ни стало добраться до поворота и успеть повернуть, в надежде на то, что торнадо не будет так резко менять свою траекторию. Матвей прибавил газу. Неожиданно, из-за поворота, который был в метрах семидесяти от его седана, и который отделяли от полевой дороги многолетние сосны, выехал пассажирский автобус, а сразу за ним ещё один легковой автомобиль. Седан тут же попытался обогнать автобус, выехав своей левой частью на встречную полосу, но наткнувшись на дальний свет предупреждающих сигналов машины Матвея, вновь спрятался за автобусом. Матвей продолжал мигать и сигналить, но было уже слишком поздно. Исчезая за поворотом лесополосы, он мог лишь одно мгновение наблюдать страшную картину катастрофы, как чёрная мгла смертельного вихря забирала в свой плен целый автобус.

Он с болью в сердце перебирал возможные сценарии дальнейших событий, в тот самый момент, когда из-за поворота показался могучий чёрный столб вращающихся масс смерти. Матвей на миг застыл взглядом в зеркале заднего вида. Он был полностью обескуражен и подавлен. Он был в шоке! Смерч резко поменял свою траекторию и двигался за ним по дороге, упорно и последовательно преследуя его автомобиль. Сейчас Матвей стал понимать, что это вполне может быть чей-то злой умысел, а не просто капризы природы. Природа не может так очевидно за кем-то охотиться. – А впереди большое село, расположенное вдоль дороги. Там тысячи жизней, - пронеслось в его сознании. – Что делать?! Что будет с Катей?! – взывало взбудораженное сознание Матвея. – Что мне делать, Боже?! Спаси меня! – вскрикнул он вслух. – Я боюсь, что у меня не получится запретить ему, он не послушает меня! Я никогда этого не делал!

- Но он послушает Меня, - тихим и знакомым шёпотом прозвучало в сознании Матвея. -   Используй Моё Имя…

Из глубины его сердца поднялся протяжный крик. Матвей зарыдал. Вдруг, во мгновение, он вспомнил историю Ветхого Завета, с которой вполне мог сейчас себя отождествить. Когда за Моисеем и еврейским народом гналась, подобно смерчу, злая орда египетских воинов, желавших их истребить. Как Моисей вопиял к Богу, и Он сказал Моисею поднять жезл и протянуть руку свою над морем. Как Моисей, вероятно испытывающий определённые сомнения и страх, рискнул и поверил. И когда жезл был поднят, а рука пророка простёрта, воды Красного моря расступились. И Ангел Божий пошёл позади израильтян, защитив их от преследователей, а последних истребив в пучине вод. Матвей понимал сейчас, как никогда, что реальная вера – это риск. В какой-то степени, это шаг в неизвестность; это неведанный рубеж; это нехоженые тропы. Но ступая на них и рискуя, ты не окажешься в проигрыше, и ты уже никогда не будешь прежним. И он решил рискнуть…

Почувствовав непреодолимую ненависть к этой стихии смерти, Матвей понял, что уже не трепещет перед ней. Страх ушёл или скорее растворился в ненависти и гневе. Теперь он не боялся смерти. Его объяло странное чувство сверхъестественной власти и веры в чудеса Божьи, в Его Имя. Огромное желание покончить с этой злой стихией было доминантой его эмоций. Матвей как будто хотел отомстить смерчу за те разрушения, которые ему удалось сделать. Он ударил по тормозам и вышел на дорогу, не паркуя машину к обочине. Повернулся лицом к смерчу. Чёрный вихрь не сбавлял оборотов, стремительно приближаясь к стоящему посреди трассы человеку.

Матвей закричал во весь голос к чёрному столпу, который почти настиг его: «СМЕЕЕЕРЧ! ЗЛОЙ УРАГАААН! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ИМЕНЕМ ИИСУСА ХРИСТА! УБИРАААЙСЯ!!!

Но казалось, вихрь не слышал его, продолжая бешено вращаться, однако… явно сбавив скорость.

- Я ПОВЕЛЕВАЮ ТЕБЕ ИМЕНЕМ ИИСУСА ХРИСТА, ВОСКРЕСШЕГО ГОСПОДА, УТИХНИ, ПЕРЕСТАНЬ!  - продолжал кричать свой манифест Матвей, как будто говоря с вполне одушевлённым существом. И вдруг ему показалось, что внутри серых масс кто-то был. Из среды вращающегося вихря, на него смотрели чью-то глаза, чья-то огромная злая гримаса пробивалась сквозь серую мглу ветра. Чёрный столп, как будто опешил от неожиданности, он не просто сбавил скорость движения и свою динамику, но и обороты вращения.

- ВОЗВРАЩАЙСЯ В ПРЕИСПОДНЮ! ТЕБЕ НЕ СЛОМАТЬ МОЮ ВЕРУ! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ИМЕНЕМ ИИСУСА ХРИСТА! ДА ЗАПРЕТИТ ТЕБЕ ГОСПОДЬ!

В этот момент Матвей понял, что смерч не просто остановился, но как будто застыл на месте в полном недоумении, не зная, что дальше делать. Казалось, что между им и Матвеем сформировалась невидимая непреодолимая преграда, которую даже гигантский вихрь смерти не способен пройти. Что это была за стена? Возможно это тот же Ангел, который был между Моисеем и фараоном, не дав возможности последнему погубить Божье наследие.

Только сейчас Матвей понял, что позади него сквозь серую мглу низко-затянутого тучами небосвода пробивался мощный поток яркого света. Сначала Матвей подумал, что это солнечный свет, но потом понял, что происхождение света имело другую природу и другой источник. Тем более солнце в это время суток, если бы не затянувшие небо облака, светило бы с другой стороны небосвода. Яркий струящийся поток тёплого света, как огромный прожектор пронзил, застывший к тому моменту, чёрный столп с такой силой и энергетикой, что тот попятившись назад, как будто растворился в этом неземном свете и на миг стал казаться безобидно светлым. Вдруг из столпа вырвался протяжный гул, похожий на низкий свист, и он, ещё раз попятившись назад, развернулся и, вращаясь уже в другом направлении, скрылся в гуще леса… 

Матвей присел на корточки, его тело дрожало, а во рту всё пересохло. Он был потрясён от этой бури эмоций - от всего, что произошло с ним на этой лесной дороге. Но как бы там ни было, внутри подымалось чувство торжества и победы. Он тихо ликовал, потому что победил. Да, он победил! Поверил, рискнул и победил! И, несомненно, за это он был благодарен своему невидимому, но реальному другу, чьё Имя спасло его сегодня от опасности и смерти… Губы шептали: «спасибо Господь», а рука невольно потянулась к телефону, одна мысль сейчас терзала его сердце: не было ли урагана в окрестностях его загородного дома и всё ли в порядке с семьёй. Он быстро набрал супругу и убедившись, что с ними всё в порядке не стал посвящать её в подробности своего дорожного приключения, а лишь сказал, что долго не задержится в городе и вскоре вернётся.